Меня с полным правом можно отнести к тем женщинам (пол у богов тоже решает многое), которым завидуют. Я - богиня уже десять с небольшим тысячелетий. Довольно преуспевающая богиня, должна отметить. Работа «непыльная», хорошо оплачиваемая искренней верой, скользящий рабочий график. С отпуском порой возникают проблемы, но это всегда щедро компенсируется. Нэ, в своё время мне пришлось изрядно потрудиться, добывая место под солнцем, но конечный результат того стоил.
Классически овальное лицо, изящной формы ротик, эллинский нос и голубые глаза, о бездонности которых так любят слагать стихи поэты. Гладкая, чуть смуглая кожа - дань местному жаркому климату. Волосы цвета белого золота я предпочитаю собирать в узел на затылке, чтобы придать своему облику больше строгости, потому что при моей работе без нее не обойтись. Только диета, которую бывший муж называл «драконовой», и твердость при общении со смертными (норовящими то приделать мне звериную башку, то добавить килограммы в неподходящие места), сохранила мою фигуру в рамках приятных глазу и руках форм 92-60-92. Что же касается нашего с Афродитой спора по поводу того, кто сделал эти пропорции модными, то я найду десяток свидетелей, которые подтвердят, что я имела такие формы гораздо раньше неё. Тогда как общеизвестно, что у Афродиты до недавнего времени были совсем иные параметры. И свою фигуру она получила лишь в последние века, а до этого щеголяла пухлыми неолитическими формами.
Дюжина храмов, раскиданных по самым богатым полисам, приносит мне хорошую прибыль, позволяя не бедствовать в божественной среде. Обставленный по последнему вздоху моды дворец площадью 250га в центре Олимпа – дань статусу в сонме богов. В конюшне только самые быстроногие и статные кони, элегантные колесницы и очень симпатичный конюх. Нэ, я не упускаю возможности утереть нос соперницам. Пусть завидуют и уважают, им полезно. Эти богатства мне на голову не падали, знаете ли. Я их заработала сама и горжусь этим.
Несколько моих храмов поменьше на удалённых островках – места отдыха. Десяток фанатично преданных жрецов или жриц (не принципиально), обязанных мне воплощением своих желаний, охраняют святость тех мест. Их вера такая обильная, концентрированная, что своей крепостью просто бьет в голову, увеличивает моё могущество мгновенно в несколько раз. Вера из полисов не идет с ней ни в какое сравнение, уступая чистотой и насыщенностью. У горожан так много забот, что им порой просто некогда верить по-настоящему. Они могут хоть каждый день ходить в храмы, приносить жертвы и читать молитвы, но никогда до конца не проникаются святостью должного уровня, потому что постоянно думают о мирских делах, о своих врагах и любовниках. Я понимаю, что им необходимо заботиться о хлебе насущном, но некоторые мысли, как грязную обувь, нужно просто оставлять за порогом. Поэтому отношусь к происходящему философски: снимаю сливки веры в удаленных храмах и забираю разбавленную веру с храмов в полисах, так что получается нужное соотношение количества и качества.

диета – с греческого переводится как «здоровый образ жизни»
Говорят, я редко балую смертных своим появлением. «Бог и верующие в него – это один из основных круговоротов в природе» - аксиома. Но я не так завишу от веры, как другие боги, для которых он - основной источник питания. Вдобавок, подобрала таких жрецов, которые азартно трудятся на своих постах во имя моей и собственной славы, прослыв кудесниками. Так что могу позволить себе ограничивать визиты на землю немногочисленными праздниками, чтобы сотворить парочку-другую чудес.
Спрятанное семейное «гнездышко» - на необитаемом острове - моя радость. Бескрайнее зеленое море, песочные пляжи чередующиеся с каменистыми, буйная растительность, разная живность. И никаких смертных в радиусе, по крайней мере, семи стадий. В нем я жила последнее время, наслаждаясь уединением и красотами природы, окруженная друзьями и родными. Долгая мирная жизнь приглушила интуицию, лишь этим можно объяснить, как это смогло со мной случиться.
Тот безумный обвал начался с безобидного маленького камешка, упавшего передо мной на тропу жизни. А уж следом за ним разом посыпались прочие камни, едва не ставшие моим надгробием. Убить бы того, кто сдвинул этот камешек с места!
В память врезалось, что белые облака были мягки и, как всегда, благоухали ванилью. Все вокруг дышало сиреневой безмятежностью, располагая к философским беседам о вечном. Где-то внизу произвольно мелькали пестрые картинки земных пейзажей, пролетающих под нами. Золотые искорки, вспыхивающие то тут то там, оповещали о местонахождении небожителей, пожелавших посетить смертных. Большинство из них находилось в крупных городах, т.е. боги работали при храмах, но отдельные искорки поблескивали в довольно неожиданных, почти необитаемых местах. Значит, скоро стоило ожидать там рождение очередного героя (героини) или появление очередного чудища-карателя.
Сиамская кошечка сладко спала у меня на коленях, свернувшись клубочком. Если мне не изменяет память (забавное вышло выражение), впервые я узнала про кошку "с повадками обезьяны и отвагой льва", дитя любви павиана и львицы, от Ириды – вестницы богов. Сиам, родина этих кошек, всплыл в ее речи к слову об отцах-самодурах, держащих дочерей под замком. Там считалось хорошей традицией запирать с детства в башнях местных царевен, где их единственными друзьями становились кошки. К слову, среди наших смертных тоже имелись отцы-маньяки, взять того же Даная. Но речь сейчас не о сумасшедших, а о сиамских кошках. Когда сиамские наследницы шли купаться, то свои драгоценности (вроде колец и браслетов) одевали любимицам на хвост - что поделать, даже царей обворовывают. Так объясняют легенды то, что у всех сиамских кошек плохой характер и чуть загнутый кончик хвост - им тоже хотелось купаться, а не охранять царские драгоценности, таская их на собственном горбу. Помню, что Ириду поразили эти грациозные животные с гибким, стройным телом, длинными конечностями, с удлиненной мордочкой в маске и миндалевидными, восточными глазами. Ласковые, но свирепые создания с повадками собак и внешностью кошек.
Тот рассказ Ириды я вспомнила, когда столкнулась в коридоре дворца Зевса с выскочившей из воздуха Артемидой, чья зажатая рукой дорожная сумка издавала хныкающее мяуканье. Богиня торопилась устроить скандал Зевсу, который позволил Гераклу затравить ее любимую Керинейскую лань. У владыки богов на приеме все еще находилась Афина, поэтому все остальные толпились в коридоре за дверью. Узнав это от меня, злая, как свора кер, Артемида принялась громко костерить Зевса и его выродков. Пришедший с ней палевый кобель побежал обнюхивать пол и ближайшие колонны. На мой вопрос об источнике звуков (не младенец же у нее там?), она неохотно раскрыла сумку, где крошечный белый комочек щурил голубые глазки и мяукал, пытаясь выбраться наружу. Артемида, заметив мой интерес к зверьку, сухо пересказала его историю.
Котенка принесли ей в жертву какие-то заезжие купцы, но богиня отдала свое сердце собакам и понятия не имела, куда девать эту малышку. Будь она простой жертвой, не было бы никаких проблем – отправили к прочим душам в колодец Воплощений. Только купцы оказались очень сильными магами и позаботились, чтобы Артемида не избавилась от их дара. Оставить его где-то тоже не получалось, так как если малышка не чувствовала к себе любви, то возвращалась к Артемиде. Дочь Лето призналась, что голову сломала, пытаясь пристроить котенка, и с надеждой предложила мне взяться котенка себе. Я растерялась, потом у что домашних животных никогда не держала.
стадия – 180 м; 7 стадий -1260 м.

Артемида звериным чутьем почувствовала мою слабину, и быстро вытащила кошечку на свет. Зверек был таким беззащитным, так трогательно щурил глазки и поводил розовым носиком, что у меня язык не повернулся отказаться. Охотница с нескрываемой радостью вручила мне зверька «на временное содержание».
Осторожно беру на руки невесомое тельце, еще пахнущее молоком и какими-то пряностями. Мягкая как пух шерстка, того и гляди, разлетится от первого порыва ветра. Котенок, не желая сидеть на руке, пополз мне на грудь, цепляясь крошечными коготками за ткань хитона. А я испытала нечто сродни тому, что чувствуешь, когда берешь на руки своего только что рожденного ребенка и прикладываешь его к груди. Первых двух дочерей я получила уже взрослыми, остальные девять в молоке как таковом не нуждались - мы ведь не смертные. А неизъяснимая тоска кормящей матери осталась и вдруг выплеснулась из меня на этого котенка. Не знаю, что во мне почувствовала киска, но к Артемиде она не вернулась, согласившись «временно пожить» у меня.
В этот от Зевса вышла Афина, и дочь Лето вихрем метнулась в открытые двери, сопровождаемая палевым кобелем, который следовал за ней как тень.
В свое время тема этого пса была одной из самых обсуждаемых. Интерес подхлестывался тем, что Артемида упоминания о той истории не выносила, и тем, что никто толком не знал подробностей. Наученная горьким опытом, я стараюсь не касаться без нужды личных воспоминаний кого-либо. Чужые страдания перестают быть чужими, когда соприкасаешься с ними, а мне хватает собственных ошибок. Мне достаточно того, что дочь Лето бесконечно прокручивает те события в своей памяти, как некоторые вертят в руках четки, испытывая боль пополам с удовольствием. И это шлейф горьких воспоминаний, состоящий из обоюдоострых лезвий, звериных хвостов и цветочных гирлянд, всюду следует за ней. Знаю только:
Достоверные факты. Жил-был сын Посейдона и Эвриалы, дочери царя Миноса, по имени Орион. От своей матери он взял красоту, от отца необыкновенную силу и умение ходить по воде. Когда мальчик вырос, то стал охотником и получил от отца чудесного пса Сириуса, от которого не могла уйти никакая добыча. Этого сына Посейдон выделял особо, видя в его чертах черты своей смертной возлюбленной. Орион прославился как непревзойденный охотник и писаный красавец. Одно время был любовником Эос. Артемида пригласила смертного поохотиться с собой, и тот дал согласие. Напрасно жена умоляла его отказаться от этого сумасбродства: никогда еще соревнования с богами не заканчивались для их соперников ничем хорошим.
Теперь уже не узнать, кто первым к кому явился: Артемида ли, услышавшая о достойном сопернике, и захотевшая поучаствовать в охоте вместе с ним, Орион ли, забредший в ее угодья в погоне за добычей.
Факты не такие уж достоверные. Артемида, скитаясь с Орионом по лесам и горам, убедилась, что они равны в мастерстве. А еще растерянно осознала, что впервые почувствует влечение к мужчине. Поле любовных игр было ей незнакомо, на нем она вполне могла из охотницы превратиться в добычу. Раздираемая влечением к красивому охотнику и страхом перед зависимостью от кого-то, дочь Лето лишилась покоя. Орион заметил, что его спутницу что-то гнетет, даже охоты больше не доставляют ей удовольствия. Напрасно допытывался он у богини о причине его задумчивости. Поразмыслив, Артемида решила, что не будет ущерба её репутации, если Орион окажется лучше нее в чем-то. Это позволит им чувствовать себя на равных, а уж тогда...
Существует три версии дальнейших событий. Ни одна не имеет никаких достоверных доказательств.
Версия 1. Вполне достоверная. Богиня, обретя ответы на вопросы, повеселела и предложила Ориону развлечься на отдыхе, посоревновавшись в метании диска. Когда смертный дальше неё метнул диск, ярость Артемиды вспыхнула мгновенно, как загорается масло, соприкоснувшись с огнем. Она и сама не успела понять, как поразила тем самым диском несчастного смертного. Потом ярость выгорела, и Артемида пришла в ужас от содеянного. Она бросилась к Зевсу, чтобы тот оживил убитого охотника. Ей было отказано в воскрешении, а Ориона сделали созвездием, чтобы он вечно напоминал вспыльчивой деве о последствиях импульсивных поступков.
Версия 2. Самая правдоподобная. Артемида и Орион настолько сблизились, что стали просто неразлучны. Дочь Лето и без того редко бывала на Олимпе, а тут вообще перестала являться, отдавая все свое время смертному. Прежде Артемида была так близка лишь с собственным братом. Аполлон приревновал внимание сестры и пожелал избавить ее от недостойной связи. Под надуманным предлогом он вызвал ее на Олимп. А сам в это время наслал на Ориона огромного скорпиона, видимого лишь жертве. Охотник быстро понял, что это чудовище ему не одолеть, и бросился бежать. Когда кончилась земля, он побежал по морю, взывая к своему отцу о помощи. Тварь вдобавок к огромной скорости передвижения, оказалась огнедышащей. Орион был вынужден дальше уже плыть, то и дело, ныряя в воду, чтобы избежать огненной струи.
Аполлон попросил сестру напомнить ему особый дискобольный прием, которым в совершенстве владела Артемида, объяснив это тем, что они поспорили с Аресом на полугодовую службу проигравшего победителю. Она согласилась. Аполлон, словно невзначай, обратил ее внимание на плывущего по морю смертного: а кто это? Наверное, новый любовник Эос. Брат хорошо знал о неприязни, которую Артемида испытывал к богине зари, которая до нее была возлюбленной Ориона. Любовник эос был выбран мишенью. Аполлон метнул диск и поразил скорпиона, но со стороны это выглядела как непопадание. Артемида посмеялась и сама метнула диск. Орион, едва успевший испытать облегчение от гибели чудовища, был сражен насмерть. Убитый горем Посейдон, на чьих глазах погиб любимый сын, превратил Ориона в созвездие.
Версия 3. Почти правдоподобная, если бы не вселенская грусть в очах богини охоты, учитывая пример Актеона. Слишком много возомнивший о себе Орион посмел покуситься на одном из совместных привалов на честь девственной богини. Разгневанная Артемида поразила его первой попавшей под руку вещью (хотя откуда посреди тех чащ взялся диск?). На небо его вознес горько оплакивающий сына Посейдон.
Достоверные факты. Орион стал созвездием, видимым в небе с лета до наступления зимы. Пса Ориона, Сириуса, Артемида забрала себе и везде появляется в его сопровождении.
Был слух, что иногда этот палевый кобель превращается в человека, хотя прямых доказательств не имелось. Желающих подсмотреть за уединяющейся богиней и повторить судьбу Актеона не хотелось никому.
Что-то я отвлеклась.
Сегодня у меня не было важных дел, поэтому приглашение Майи встретиться и поболтать, я восприняла с радостью. Явившись вместе с сиамкой в указанное место, располагаюсь поудобнее среди кипенно-белых облаков в ожидании вечно опаздывающей богини иллюзий. На моей памяти она еще ни разу не являлась на встречи вовремя. Думаю, когда это однажды произойдет, сразу начнется конец света.
Мы познакомились с Майей еще когда она воспитывала осиротевшего Аркада, защищая его от нападок Геры. Думаю, ни для кого не секрет, что у жены Зевса, имевшей официальный титул «воспитательницы юношей», был весьма… своеобразный метод вырабатывания характера у растущих мальчиков. Не спорю, чаще всего известность и слава приходили к ним благодаря её козням… простите, испытаниям. Но как это отражалось на их неокрепшей психике, показывают неврозы того же Геракла, чьи припадки не раз стоили жизни дорогим ему людям.
Майя была тогда мало кому известной горной нимфой, одной из семи дочерей Атланта и Плейоны. Темные волосы, смуглая кожа, молчаливость и огромные отцовские звездные глаза, второе её достоинство. Усредненную внешность компенсировало большое любящее сердце, наличием которого мало еще кто из богов может похвастать, разве что Деметра. Ко мне она обратилась, чтобы я подкорректировала воспоминания травмированного потерей матери Аркада. Слово за слово, мальчику я помогла, а с его приемной матерью договорилась до того, что мы стали близкими подругами. Она во многом напоминала мне своего мятежного отца, разве что была более уравновешена.
Публичную известность Майя приобрела вместе с появлением сына, зачатого от Зевса. Обычно имена любовниц владыки богов погремят-погремят да и затираются более свежими именами из сплетней. Но ее малыш Гермес оказался таким смышленым ребенком, что его имя, и имя его матери, естественно, часто звучали при дворе Тучегонителя. Отсутствие отца плохо сказывается на растущих мальчиках, уж поверьте. После того же, как Гермес образумился и был пристроен рядом с отцом, Майя решила не терять время - и занялась самообразованием. К тому моменту и Аркад, сын многострадальной Каллисто, еще одной возлюбленной Зевса (на этот раз обращенной в медведицу разозленной Артемидой, в чьей свите до этого была нимфа), - тоже вырос. Так что обещание, которое милосердная Майя дала подруге, можно было считать выполненным. Благодаря ее воспитанию мальчик вырос в достойного мужа, которым может гордиться любая мать, и, в конце концов, удостоился вознесения на небо в виде созвездия.
У нас Майе не нашлось занятия по душе, и рассказы Ириды о других странах повели горную нимфу в дорогу. После долгих скитаний дочь Атланта оказалась в Вендии. Здешние места очаровали её и задержали надолго, щедро раскрывая любознательной горной нимфе свои секреты. Там она увлеклась изучением свойств изменчивости, т.е. перевоплощения. Майя с головой погрузилась в разграничение чудесных метаморфоз, доказав, что положительная сила изменения вида у богов тождественна подмене, хитрости и колдовству у их врагов – демонов. Ею же были определены основные законы этой самой изменчивости. Атлантида, сиречь дочь Атланта, начала путешествовать по миру, изучая и обучая всех желающих. Иллюзорность, грезы стали её новой профессией.
В Вендии же Майя устроила свою личную жизнь, удачно выйдя замуж за демона Шамбару. Своих детей у них не случилось, и она снова воспитала чужого ребенка – сына Кришны Прадьюму (воплощение бога любви Камы), - а затем стала его женой, разведясь с Шамбарой. Но это не значит, что она забыла свою родину и первенца. Майя время от времени обязательно навещает Ойкумену, чтобы лично убедиться в благополучии Гермеса, чем очень его нервирует.
Вернувшись из воспоминаний, глажу разомлевшей от ласк сиамке животик. Как быстро она выросла! Детская белая шерстка давно поменяла окрас: морда, уши, хвост и лапы (самые холодные части тела) окрасились в темные цвета шкуры морского котика, остальная шкурка приобрела вкусный кремовый цвет, от чего всем хотелось её тискать в руках. Характер у малышки Мнемы, ласковой как ягненок, оказался золотой. Теперь, когда мне надо охарактеризовать кого-нибудь, я говорю, что он «добрый, как сиамская кошка». Мнема сразу привязалась ко мне и легко подстроилась под образ жизни, чтобы проводить со мной как можно больше времени (сиамские кошки плохо переносят одиночество, мстя за него погромами и дурными манерами). Я всегда беру сиамку с собой, если позволяют обстоятельства, потому что ее присутствие всегда настраивает меня на нужный лад. Она мгновенно определяет мое настроение, поддерживает нежным касанием и мурлыканьем, забравшись на руки, если чувствует, что мне плохо.
- Приветствую! – прожурчал голос из ниоткуда. Оборачиваюсь в сторону, откуда он прозвучал, и краем глаза улавливаю слева материализацию Майи. Белое, тонкое кружевное покрывало соскользнуло с ее волос и, превратившись в птицу, затерялось в облаках. – Какая прелесть! – улыбающаяся богиня протянула руку, чтобы погладить задремавшую сиамку. – Ай!! – едва успела отдернуть пальцы от выстреливших из мягкой лапки когтей, только серебряные испуганно звякнули. Не найдя жертвы, когти так же быстро втянулись обратно. Кошка приподнялась, изучая богиню Иллюзий из-под полуприкрытых век. – С характером? Ну-ну, - еще больше умилилась Майя видом сидящей на моих коленях сиамки, разглядывавшей ее крайне подозрительно.
- Ты поосторожнее с ней, - предупреждаю рассеянную подругу скорее по привычке – все равно забудет тут же. - Сиамские кошки сильно привязываются к своему хозяину и ревнуют его ко всему. Они очень чувствительны к различным нюансам взаимоотношений со своими хозяевами. – Я уж не стала добавлять, что сиамки очень настороженно относятся к чужим людям и даже могут покусать.
- Тебе кто-то угрожает? – спросила Майя озадаченно, плюхнувшись в облако спиной. Облако мгновенно превратилось в мягкую лежанку с высокой боковой спинкой. Богиня улеглась на кушетку, расправила синее сари, придававшее ее звездным глазам бездонность океана. Вплетенные в темные волосы белые цветы со сладким запахом перебили тонкий аромат ванили, исходивший от облаков под нами.
- С чего ты взяла? – почесываю подбородок сразу прикрывшей веки Мнеме. Послышалось мерное урчание – верный знак того, что моя любимица испытывает безмерное счастье, оттого, что я уделяю ей внимание. Не знаю ни одну другую кошку, которая испытывает столь всеобъемлющую, по-собачьи преданную любовь к хозяину. Потребность в общении с хозяином-другом - одна из основополагающих у сиамских кошек. Она стоит в одном ряду с потребностью в еде и размножению.
- Зачем тебе иначе заводить кошку-охранника? – подруга сибаритски улеглась на своей кушетке, подперев щеку рукой. – Эти зверьки охраняют в Сиаме сокровища буддийских храмов, затерянных в джунглях. Они уже создали конкуренцию таким безупречным охранникам, как кобры. Рвут на куски все и всех.
С улыбкой смотрю на свою ласковую кошечку, игриво пытающуюся поймать лапками мои пальцы. Мягкие подушечки щекочут кожу и очень трудно не забывать, что в них прячутся острые изогнутые когти. Конечно, я знаю, что она - зверь и может наносить увечья – в саду я часто находила останки пойманных ею мелких зверьков. Было и несколько случаев, когда Мнема бросалась на визитеров. Но охранницы?.. Сиамки всегда очень активны, общительны, доверчивы, любопытны, бесстрашны - им интересно всё происходящее вокруг. Они очень контактны, общение им необходимо как воздух. Нет лучшего компаньона, чем сиамская кошка. С другой стороны, их «собачьи черты» вроде охраны территории и хозяина…
- Ты имей в виду, не отмахивайся, - предупредила Майя, откинув на спину темное покрывало волос. Звякнули бубенчики, вплетенные в мелкие косички, будто хихикнули маленькие девочки. – Ладно, убить тебя не пытаются, тогда что у тебя нового?
Каждой из нас было, что поведать другой, учитывая то, что большую часть жизни мы проводили в разных частях света. Политика, придворные анекдоты, измены и новые союзы, мода, дети и внуки, прически, карьерные достижения, просто сплетни – что мы только не рассказали друг другу! Заскучавшая кошечка, получив от меня мячик с бубенчиком внутри, принялась азартно его гонять вокруг нас. Неиссякаемые запасы энергии этого мускулистого тела требовали постоянных трат.
Вывалив все пустопорожние новости, Майя взахлеб принялась рассказывать о продлении жизни иллюзиям в условиях минимальной подпитки их энергией. Оказывается, она нашла удивительно простой способ заставить работать образ почти вечность, при чём тратились на это сущие крупицы силы. Наблюдая за прыжками и ухватками сиамки, я внимательно слушала возлегающую напротив меня, на своей кипенно-белой облачной кушетке, богиню, делящуюся опытом.
Посыпавшиеся сверху градом цветочные гирлянды, спелые плоды и предметы роскоши оборвали её на самом интересном месте. Громко возмущаясь и пряча голову руками от больно ударяющих вещей, мы не сразу сумели создать защитный щит.
- Тюхэ!! Осторожно! Предупреждать надо! – закричали мы зависшей над нами богине Счастья, чей обильно плодоносящий рог изобилия осыпал нас всевозможными дарами.
Жгучая брюнетка в желтом пеплосе с нежно-зеленым диплодием, стекавшем роскошными складками, в недоумении начала озираться. Наконец, слепые глаза живого олицетворения случайности требовательно уставились на нас. Рог Амалфеи, диаметром в косую сажень - не меньше, в её руках меж тем продолжал осыпать нас всевозможными благами. Управление им она так и не освоила полностью, несмотря на настоятельные просьбы всех олимпийцев, грозивших ей всевозможными карами. В идеале рог изобилия должен был одарять указанного ему человека, выполняя его заветные желания. Но в руках Тюхэ он превращался в безумный фонтан, выстреливающий дарами, реагируя на мысли всех, кто имел несчастье находиться поблизости.
- Прекрати! – кричала ей Майя, стремясь перекрыть своим голосом грохот, падающих на сотворенный нами ментальный щит, даров: книг в драгоценных переплетах, мышей, свитков в металлических коробах с иероглифами, украшений, отрезов невероятных материй, кошачьих игрушек, каких-то ларцов, цветочных гирлянд, блюд с едой. – Что ты к нам привязалась? Ай! - Реагируя на наше раздражение, рог исправно начал сыпать оружием, которое мы перехватывали по возможности и метали в Тюхе. Богиня Счастья продолжала озираться, выискивая источник криков, и очень ловко уворачивалась от всего, что мы в нее швыряли. Если бы я не знала ее так хорошо, то решила бы, что она над нами издевается. - У нас со счастьем все в порядке. Ой! – Из рога, с большой натугой, выпали два вендийских демона с очень удивленными мордами. Они нас с Майей не убили лишь потому, что канули вниз на волосок правее. Не завидую тем, кто сейчас оказался на земле под нами.
- Кто здесь? – удивленно спрашивала Тюхэ, вертя головой в разные стороны. Постоянно меняясь в движении, ее пеплос представлял собой множество свободно лежащих драпировок, пересекающихся в различных направлениях, возникающих то в одном, то в другом месте. В глазах зарябило. – Кто тут? Эуу! – взывала Тюхэ.
Даже если бы она и не была слепа, как богиня правосудия, то все равно не смогла бы нас увидеть за дождем изобилия, обрушившимся на сотрясаемый щит, под которым мы прятались от этого самого дождя. Скатываясь со щита, блага летели вниз, но на их место приходили все новые и новые, благо рог изобилия был неистощим по своей природе.
- Прекрати сейчас же! – закричала ей богиня Иллюзий, воюя со щитом, который не желал противостоять воплощенному счастью и норовил пропустить внутрь некоторые (и почему-то именно сильно ударяющие) блага. – Или ты свои мозги тоже кому-то подарила и уже никого не узнаешь?! Да помоги же мне, Мнемосина! - рявкнула Майя, потирая ушиб. Её больно ударило по голове золотым слитком, пока она рассеивала дождь из драгоценных камней, способных повредить наш щит.
- Сейчас! – закричала я, прочихавшись вместе с кошкой от пылевого вихря специй, сумевшего прорваться сквозь щит. – Тюхэ! Да убери ты свой рог уже! - Никогда не думала, но счастья, оказывается, может быть чересчур много.
- А, вы тоже пришли одарить этого ребенка! – обрадовалась она, выяснив, кто ее зовет и, наконец, прикрыв отверстие рога заглушкой. – Мне показалось, что я немного заблудилась, но ваше присутствие указало мне верный ориентир.
- Никого мы не собирались одарять! – крикнула Майя, но тут же вопросительно обернулась ко мне: – Или собирались? – Жизнь в иллюзиях приучила ее к тому, что нельзя верить ничему и никому.
- Мы здесь просто отдыхаем, - успокаиваю подругу. – От всех, в том числе и от смертных.
- Это ведь дом Креза? – с обиженным недоумением уточнила богиня Счастья. Она привыкла, что её призывают и приманивают, а уж никак не к тому, что от её даров с бранью отказываются.
- Это совершенно другое место, - раздраженно буркнула Майя, забыв, что в другое время сама не отличается пунктуальностью. Щит она убирать не спешила, с опаской косясь на рог изобилия в руках озадаченной брюнетки.
- Нэ? Как странно, - пробормотала Тюхэ. – Прощу прощения, любезные сестры. Надеюсь, я не доставила вам неприятных моментов. Но что же мне делать? Я совершенно не представляю, где теперь нахожусь. Помогите! - Растерянность её была такой искренней, что на дальнейшие ругательства просто язык не поворачивался. Вырванная из своей стихии, она в миг стала беспомощной и вызывала желание о ней позаботиться.
- Ты даже еще не покинула царства богов, - терпеливо объясняю ей, с некоторой опаской ликвидировав щит и проследив взглядом за последними улетающими благами, скатившимися с него, чей дразнящий запах еще долго будет витать в облаках. К чему ссориться, если ничего уже не изменишь? – Сейчас тебе нужно спуститься вниз и уже там…
- Ой, как неловко, - смутилась богиня счастья, повернув голову на мой голос. – Я задумалась о списке новорожденных, доставленном мне Иридой. Там так много примечаний почему-то стало: какие-то острова, города, роды, прозвища.
Тюхэ была из новых, не так давно созданных людьми богинь, и пока никак не могла освоиться на новом месте. Очень надеюсь, что все её ляпы объяснялись именно этим, потому что иначе одной проблемой в нашем мире становилось больше. Конечно, большую часть времени она будет проводить, летая над смертными, но я уже неоднократно слышала жалобы на невнимательность богини: Тюхэ одаряла совсем не тех, кого ей указывали, путая имена, адреса и даже пол смертных. Ходил слух, что смертные создали её как противопоставление неумолимой Судьбе, и их вполне устраивало, что творила новая богиня с вверенным ей человеческим и общемировым счастьем.
- Мы не в обиде, - уверяю её, поглаживая жмущуюся ко мне кошку, ошалевшую от подаркопада. Мнема, широко раскрыв свои миндалевидные глаза, тревожно следила за нависшей над нами фигурой. – С каждым может случиться.
- Тогда я полетела? Столько времени потеряно. Если вам что-то понадобится – без всякого стеснения зовите меня, - попросила Тюхэ, разворачиваясь.
Мы с Майей вздрогнули. Пусть раньше счастье было менее уловимым, но, по крайней мере, оно не несло в себе такой угрозы. Уж лучше пусть все идет своим чередом.
- Дорогая, тебе вниз, - неохотно напомнила Майя. – Нельзя же быть такой рассеянной при твоей должности.
- Нэ, - спохватилась та, открыла рог изобилия и падающей звездой устремилась к земле, разрывая сливочные облака.
- Думаешь, она долго протянет? – поинтересовалась Майя, глядя ей вслед. На её лице читалось откровенное сомнение.
Зевс, первоначально обрадовавшийся появлению богини Счастья, уже неоднократно выказывал свое недовольство выполнением ею его поручений. Тюхэ путала все, что только возможно спутать, досаждая не только судьбе, в лице мойр, но и остальным богам. Кто же обрадуется, если все его планы чьей-то судьбы летят в тартарары? Планируешь смертному за хулы в твой адрес разорение в делах и смерть от рук вора, а он находит клад и обретает счастье в личной жизни, не говоря уж про охрану от грабителей и покушений. Сунешься к мойрам, а те сами плюются и костерят богиню Счастья, пролетавшую мимо и перепутавшую десяток нитей жизни в гордиев узел.
- Кто их знает, этих смертных, - пожимаю плечами. Моя сиамка, растянувшись на моих коленях, лениво ловит коготками кромки облаков. – Порой, они играют нашими судьбами не хуже, чем мы их. Её популярность, а значит и количество веры, растет. При её непредсказуемости у нее есть неплохой шанс протянуть пару тысячелетий.
- К тому же, она увлечена своей работой, - кивнула подруга. – Так на чем мы остановились? – она с досадой потерла место, куда её ударил золотой слиток. – Хоть в шлеме теперь у вас тут ходи.
- На источнике питания для иллюзий. Я бы не прочь установить парочку в своих храмах, если это действительно так дешево, - признаюсь ей, почесав животик кошке, нервно дрыгнувшей всеми лапами от щекотки. – Мои нынешние жрут веру, как черные дыры, едва-едва окупая своей существование. Из-за этого приходится пользоваться ими только по праздникам и в исключительных случаях.
- Ты не поверишь, как это все просто на самом деле может быть, - засмеялась довольная Майя. – И будешь первая, кто узнает всю тайну.
- Это мне нравится, - уверяю её, располагаясь поудобнее. Мнема сворачивается на коленях клубком, позволяя себе немного вздремнуть. Но её ушки чутко шевелятся в сторону малейшего шороха, а глаза едва заметно подергиваются. Маленькая охотница не мыслит жизни без упоительных моментов поимки добычи. Дома она мигом переловила всех грызунов, до этого портивших мебель и садовые насаждения.
Майя принялась с удовольствием посвящать меня в тонкости искусства иллюзий.
Тук. Тук. Тук - тук.
Раздавшийся звук заставил меня инстинктивно напрячь шею и плечи, прекратив гладить кошку. Впечатления от недавнего града даров были еще очень свежи. Но когда спустя какое-то время ничего не произошло, а звук продолжал регулярно повторяться, я решила обратиться к Майе:
- Что это стучит?
- Где? – подруга стала рассеянно озираться, сбитая столку тем, что её снова перебили на самом важном месте.
- Вот же, - я привстала, перебросив через левое плечо край белого плаща. – Топор. Кто-то рубит топором дерево.
- Дерево? Топор? О чём ты говоришь? – окончательно растерялась богиня.
Прислушавшись, я и в самом деле различила теперь только тончайший перезвон вращающихся небесных сфер.
- Показалось, наверное, - растерянно говорю ей. Где-то в глубине осталось ощущение неправильности происходящего - как будто что-то упустила. – Продолжай. - Мы снова возлегли на облаках.
- Так я и говорю, - продолжила Майя объяснять мне преимущество апейрона перед атомом.
Я как раз была готова возразить ей, уловив нестыковку.
Тук - тук. Тук. Тук.